— Ничего слишком страшного, не переживай, — с набитым ртом ответил Снегирь, проглатывая очередную порцию чипсов. — Но всех этих порезов было слишком много, а живчика мне не давали. Вот, похоже, организм из себя энергию брал. Регенерацию ведь не остановить движением брови. Это так не работает, — пошарив рукой в пакете, и ничего в нем не найдя, перевернул пакет он потряс им; на пол посыпались лишь крошки. — Уф, вроде немного наелся. Что ты говорил насчет того, что понял механизм и принцип действия даров Улья?

— Это пока теория, я хочу ее подтвердить, но для этого нам нужно найти аптеку или какую-нибудь больницу.

— Ну, если они в этот кластер попали, то найдем, в больнички редко забредают рейдеры, не слишком востребовано, — пожал плечами Снегирь и приложил ладонь к заурчавшему животу. — А нет, не наелся, я вот от чего-нибудь более существенного не отказался бы.

— До конца зала дойди, там холодильники стоят, правда электричество в них кончилось, но вроде времени не слишком много прошло, чтобы все испортилось, — Грубер сверился со списком и вытащил ящик с элитным коньяком. — Вроде этот последний. Сейчас его к другим оттащу и поищем чего-нибудь пожрать, более существенное, как ты выразился, все равно здесь ночь коротать.

— Все так плохо снаружи? — Снегирь посмотрел на плотно закрытые жалюзи на окнах.

— Не знаю, я снаружи только в гробу недалеко от этого магазинчика лежал, так что сложно сказать. Просто… предчувствие странное. Да и элита не дает расслабиться. Здесь он где-то. Кружит вокруг как акула, но почему-то не подходит близко, словно что-то или кого-то ждет. А это неправильно, это странно, и в этом следует разобраться. Вдруг тут снова нимфа куролесит? Тогда ее обезвредим и сваливаем отсюда, мне как-то очень быстро этот стаб «Подземный» надоел, — Грубер остановился и уставился в стену, словно к чему-то прислушиваясь. Ничего не услышав, он покачал головой и направился с ящиком поближе к двери, чтобы было удобно утром перетаскивать ящики в грузовик. Снегирь, подумав, отправился следом. Перетаскивали ящики молча. Когда последний был поставлен прямо напротив выхода, друзья, не сговариваясь, направились к холодильникам, чтобы уже нормально поесть, потому что живчик живчиком, а еда иммунным требовалась как бы не в большем объеме, чем до момента перезагрузки их кластеров. Но, тут, как говорил Снегирь, изменить и отменить ничего было нельзя, это так не работало.

Холодильники представляли собой высокие прозрачные вертикальные витрины, заполненные различным содержимым. Они были открыты и в них явно копались, причем весьма неаккуратно. Возле крайнего Грубер обнаружил свою кошку, которая вытащила пакет с молоком, вскрыла его и теперь периодически лакала, запивая очищенные коктейльные креветки, пакет с которыми был так же вскрыт, как и с молоком.

— А у тебя губа однозначно не дура, — Грубер скептически посмотрел на сибаритствующую кошку. — Еще скажи, что это ты все витрины пооткрывала. И да, у меня не будет креветок, чтобы кормить тебя на постоянной основе.

— Тебе не кажется, что после потребления жемчужины, это животное стало слишком умным? — Снегирь тоже некоторое время смотрел, как ест кошка, которая не обращала на них никакого внимания, а затем пошел в противоположный конец ряда, чтобы, не торопясь, выбрать себе чего пожрать.

— Я в этом практически уверен, — Грубер присел рядом с кошкой и погладил ее по голове, едва успев отдернуть руку от лапы с острейшими когтями, которыми она отмахнулась от своего человека, мешающего ей кушать, и негромко засмеялся. — К тому же эта кошка порвала пустыша, который хотел ею подзакусить, но, как видишь, не вышло. Не удивлюсь, если она эволюционирует в тварь, способную завалить, ну не рубера и не элиту, конечно, но вот лотерейщика или топтуна вполне.

— Мне уже страшно, — ответил Снегирь, с головой зарывшись в очередной холодильник. Когда он вынырнул оттуда, нагруженный весьма основательно кучей различных упаковок, то увидел, как Грубер с задумчивым видом жует глазированный сырок в цветастой упаковке. — Не замечал у тебя склонности к сладкому, — обведя взглядом этот угол торгового зала, Снегирь нашел то, что ему было нужно — покупательскую тележку, в которую он свалил свои находки. Добавив к ним еще несколько упаковок, Снегирь направился к прилавку. Пройдя мимо кассы, возле которой уже давно заметил наборы одноразовой посуды, Снегирь притормозил и свалил в тележку еще и пару наборов, и только после этого возобновил движение к прилавку, который мог прекрасно выполнить роль стойки. Одновременно с этим он пытался отойти от резкого диссонанса: одноразовая посуда не вязалась со статусом магазинчика настолько, что просто бросалось в глаза, но кто знает, какие были предположения у хозяина магазина, когда он придумывал такой сервис.

Расположившись за прилавком, бывшие рейдеры плотно поели. Присутствие в соседней комнате мертвецов не волновало особо ни одного, ни другого. Вот только острый запах крови, шедший из-под двери, заинтересовал кое-кого другого. Это было вполне ожидаемо, но все же не так скоро. Когда Снегирь сыто улыбнулся и уронил голову на прилавок, зевая во весь рот, со стороны подсобки послышался громкий удар в дверь. Он был настолько силен, что даже прилавок заметно содрогнулся. Кошка, которая в это время спала возле Грубера, свернувшись в пушистый клубок прямо на прилавке, вскочила, выгнула спину и зашипела.

— Похоже, что спокойно провести ночь здесь нам не позволят, — Снегирь пружинисто вскочил на ноги и осторожно приблизился к окну. Раздвинув жалюзи, он осмотрел улицу, применив свой дар дальновидения. — С этой стороны кажется пусто, и, Грубер, это нормально, что фонарь над входом горит? Электричество же вроде кончилось.

— Хрен знает, — Грубер пожал плечами. — Если фонарь является чем-то вроде резервного освещения, который за день впитывает в себя солнечную энергию, а ночью тратит ее на непосредственно освещение, то, почему-бы и нет? — говоря это, он прислушивался к тому, что происходит в подсобке. Снегирь отключил дальновидение и пошатнулся. Как всегда, после возвращения к обычному зрению у него наступала легкая дезориентация в пространстве, что сопровождалось головокружением и более длительной, чем обычно, фокусировкой зрения. Очередной удар сотряс небольшое помещение магазина. Снегирь помотал головой, и морщась от пронзившей виски боли, которая практически сразу прошла, не успев появиться, прокомментировал очередной удар.

— Дверь выдержит? Я-то ее не видел, не знаю, что она такое.

— Да кто бы знал, — Грубер не отводил напряженного взгляда от двери в подсобку. — Так-то вроде крепкая, и даже местами металлическая. Но тут смотря кто там ломится.

— Судя по силе ударов, кто-то типа топтуна — это как минимум, — Снегирь снова посмотрел в щель жалюзи. — А с этой стороны никого не видно. Ну что, будем ждать или попробуем свалить отсюда до того момента, когда те, кто там находится, выбьют дверь?

— Мне не надо тебе напоминать, какая у нас машина? — Грубер повернулся и пристально посмотрел на друга. — На ней только по ночам ездить, по незнакомому кластеру.

— Я прекрасно помню эти чудесные окна без стекол, не надо ими в меня тыкать, но нам нужно сейчас решить, что для нас безопасней — ждать здесь утра и надеяться, что дверь выдержит, или попытаться свалить, пока они там долбятся и за этим стуком не услышат звук работающего двигателя, — Снегирь подошел к Груберу вплотную, что сразу же поставило его в невыгодное положение, так как Грубер был гораздо выше, и они посмотрели друг на друга с вызовом. Снегирь всегда безоговорочно принимал решение Грубера, но вот именно сейчас он был с ним категорически не согласен, и был готов отстаивать свою правоту, даже если придется крепко поругаться с Грубером. Внезапно одна и та же мысль пришла им в головы практически одновременно. — Там точно нет никого, круче топтуна, — прошептал, опасаясь сглазить Снегирь. — Уж тому, кто стоит выше, чем этот урод в пищевой цепочке, хватило бы ума догадаться, что может быть второй выход. В крайнем случае, поставил бы пустоша караулить.